Алматы. 16 марта. КазТАГ – Расул Рысмамбетов. В начале нынешнего года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев распорядился подготовить перевод социально-предпринимательских корпораций (СПК) в ведение региональных акиматов. Мера вынужденная, ибо СПК так и не начали работать, на что надеялся президент.
Перевод корпораций в ведение акиматов может повредить модели экономической демократии, которая задумывалась президентом при создании СПК. Кто-то скажет, что контроль местных госорганов над корпорациями обеспечит цельность развития на всех уровнях экономики Казахстана. Кто-то посчитает, что у акимов не будет времени думать над экономическими моделями в то время, когда надо выполнять поручения Астаны.
А я вижу, что идея, которая вытащила Японию и Южную Корею (и не только их) в мировые лидеры, позволила им реализовать себя и свой потенциал – эта же самая идея споткнулась о казахстанскую действительность и теперь, наверняка, будет похоронена в местных степях и шахтах. А мы будем искать правду в финской экономике, сингапурской медицине и американской демократии.
С созданием Таможенного союза без работы останутся десятки тысяч самозанятых казахстанцев. Это армия умных, находчивых, амбициозных, но – безработных. Не надо быть секретарем Совбеза, генералом антитеррора или полиции, чтобы понять - завтра мы будем наблюдать рост протестных настроений в обществе, шквал преступности (который полиция уже начала регистрировать) и беспорядочную, броуновскую миграцию по регионам и странам в поисках работы. Если раньше было крайне мало казахстанцев-гастарбайтеров, то теперь можно безошибочно предсказать, что наши граждане поедут на поиски пропитания в Корею, ОАЭ, Турцию и Москву и – может быть – даже попадут в ролики программ «Наша Russia».
Хотя у нас существуют СПК – структура, с которой мы даже и не заметили бы создания ТС.
Возникает легкое подозрение: Казахстан не умеет адаптировать беспроигрышные схемы к местной действительности. Некорректно будет обвинять в этом только центральное руководство страны или только локальных менеджеров государственных программ развития.
Миллиардные проекты, умные и интересные инициативы, попадая в руки наших менеджеров – вянут, дают преждевременные, чахлые плоды в виде скоропалительных победных реляций, откатов – так и не оплодотворив инвестиционный климат Казахстана. Тучные стада золотых тельцов, выбегая из речей и посланий президента, отбивают копытами головы исполнителей. И потом никто из них не помнит, куда ушли бюджетные деньги. Да и кто считает потери, когда денег дают еще и еще.
А зачем нам кузнец?
В 2005 году, несмотря на окончательную победу приватизации в отдельно взятом государстве, Казахстан еще испытывал проблемы с неэффективными госактивами.
Поэтому президенту предложили поступить по аналогии с Южной Кореей – создать единые компании (конгломераты) из ряда госактивов, чтобы они занимались бизнесом, поднимали экономику от имени государства и тем самым улучшали социальную ситуацию на местах.
И рекомендовали назвать их СПК – социально-предпринимательскими корпорациями, то есть на первом месте должен стоять социальный аспект их деятельности. Вспомогательной задачей СПК было разгрузить местные администрации и лишить экономических рычагов, чтобы снизить уровень коррупции.
Главная задача, поставленная перед СПК на тот момент, была служить локомотивом для казахстанского бизнеса, и реинвестировать прибыль в социальные и культурные проекты, развитие регионов, через эффективное управление госсобственностью. Глава государства предложил передать СПК земли, коммунальную собственность, нерентабельные, но пока еще работающие предприятия, которые можно использовать для создания нового бизнеса.
Было создано 7 социально-предпринимательских корпораций, каждая из которых должна была эффективно использовать госактивы в 7 макрорегионах (по 2-3 области каждый). Своего рода семь фондов «Самрук-Казына», которые должны были заниматься любым бизнесом совместно с местными бизнесменами и иностранными инвесторами.
Кто придумал СПК?
Идея социального бизнеса не нова. В каждой развитой стране она реализуется по-своему.
В Азии были наиболее эффективными идеи конгломератов из-за клановой системы и территориальной раздробленности и обособленности – что является характеристикой и Казахстана.
К первоначальной идее наших СПК наиболее близки японские конгломераты дзайбацу, которые после второй мировой войны в период союзнической оккупации были разрушены. Дзайбацу – клановые холдинги, созданные в XIX веке, стали основой довоенного экономического роста Японии и оплотом экономической независимости страны.
После войны дзайбацу возродились в виде кэйрецу – таких же конгломератов, с похожими названиями, но с измененной структурой управления. Кэйрецу продолжают выполнять свою функцию – обеспечивают экономическую и социальную безопасность Страны Восходящего Солнца. Это Mitsubishi, Mitsui, Sumitomo, Fuyo и другие корпорации. Для иностранцев кэйрецу – это просто успешные фирмы. А в Японии, для японца - перечисленные холдинги значат больше, чем коммерческие предприятия. Это армия, в которой они служат, это семья, в которой они живут.
Судя по выступлениям президента Назарбаева, ему предложили схему корейских чэболов (чэболь), организация которых в Южной Корее началась в 1960-ых годах. Краткое и наиболее емкое определение чэболов – «диверсифицированная бизнес группа».
Система чэболов была предложена в Корее в первую пятилетку. Правительство Кореи выбрало ряд крупных компаний и назначило их локомотивами роста (см. программу 30 корпоративных лидеров Казахстана, в которой много из корейской модели). Корейские лидеры всячески поддерживали их через финансовую помощь, налоговые послабления, ограничение трудовой миграции и другие меры. Честная, искренняя и патриотичная работа чэболов привела страну к той Корее, которую мы видим сейчас.
Казахстан взял под копирку даже количество. До Сорос-кризиса 1998 года в Южной Корее насчитывалось 30 крупных чэболов, которые контролировали до 50% национальной экономики и столько же рабочих мест.
Когда же Корея начала представлять лакомый кусок для международного капитала – корейскую валюту вону обесценили, заставили страну взять гигантские кредиты, пустить на внутренний рынок иностранные банки – одним словом, вывернули Корею наизнанку и завели глобальную экономику на корейский тучный рынок. Самое главное – заставили правительство Кореи отказаться от опеки над чэболами. Шаг ясен – 30 крупных конгломератов и несколько десятков чэболов поменьше неприступной стеной защищали внутренний рынок, создавая тепличные условия для корейских компаний.
Позиции чэболов пошатнулись. Но, тем не менее, результаты их развития мы видим – чэболами являются Samsung, LG, Lotte, Daewoo, Hyundai, SK Group, GS Group, SaangYoung,
В чем общая черта дзайбацу, чэболов и кэйрецу? Основной задачей этих корпораций является подчиненность работы государственным приоритетам, создание и сохранение рабочих мест, взаимопомощь между компаниями внутри конгломератов, социальная направленность. Характерна ситуация, когда доход подобных корпораций составляет сотни миллионов или миллиарды долларов – однако чистая прибыль гораздо ниже, несмотря на налоговые преференции со стороны правительства. Почему? Азиатские корпорации тратят большую часть своих доходов на обучение персонала, материальное стимулирование сотрудников, материальную помощь подшефным благотворительным фондам. Значительную часть средств конгломераты вкладывают в инновации и новые направления бизнеса и технологии. Отношение к своим сотрудникам японских и корейских компаний может служить примером для многих компаний по всему миру.
Лишь бы не было войны
В этом и была суть предложения президента - обеспечить экономическую и социальную безопасность государства силами казахстанских же бизнесменов. Но! По-видимому, опасаясь третьей мировой войны и агрессивных действий лично Джорджа Сороса – казахстанские чиновники с самого начала благоразумно решили саботировать предложение Н. Назарбаева – чтобы не нервировать международный капитал.
Для этого – с самого начала надо было спустить госсредства на непомерно высокие заработные платы – в 2-3 раза выше, чем в акиматах. Уверен, что Дж. Сорос успокоился, когда узнал, что большую часть денег от государства социально-предпринимательские корпорации просто положили на счета в коммерческих банках и проценты от депозитов – проедали на зарплатах.
Пал оклеветанный молвой
А если серьезно, то с момента создания СПК в 2007 году – корпорации начали жаловаться на противодействие центральных и местных госорганов. Местные акимы вместо передачи активов в СПК продавали их, приватизировали и так далее.
Все эти годы шла «холодная война» между корпорациями и министерством энергетики и минеральных ресурсов. Одна из причин этих конфликтов – борьба за источники неофициального дохода. Активы в регионах и месторождения – золотая жила коррупции и основа богатств казахстанских доморощенных самурайских кланов. Основной причиной все же называется сомнение местных органов власти и министерств в эффективности СПК. И это несмотря на то, что предложение о создании социально-предпринимательских корпораций исходило лично от президента. Ведь успех государственного бизнеса в регионах разгрузил бы Астану от оперативных проблем, позволив сконцентрироваться на стратегических планах.
Если взять наиболее прибыльные активы СПК – месторождения, получается, что за три (!) года работы корпораций практически не достигнуто серьезных успехов. Не получилось завести инвестиции на разведку месторождений или начать разработку готовых.
Даже тщательное чтение новостей по всему казахстанскому сегменту интернета не дало ответ – смогли ли СПК построить объекты инфраструктуры? Да, подписаны меморандумы, проводятся консультации и даже – выделены и потрачены деньги на подготовку технико-экономических обоснований для проектов. Но два-три года существования - это время на постройку серьезного завода, пусть даже с учетом полугода-года упорных переговоров.
Вместе с этим, СПК сменили хозяина два раза – из мининдустрии перешли в «Самрук-Казыну» и потом через год – обратно. Что министерство индустрии и торговли, что ФНБ продемонстрировали чудеса неэффективности и, продержав СПК на положении сирот – спихивали их друг другу. Я не удивляюсь информации, что СПК получили не все обещанные деньги и не на все проекты.
При расплывчатости директив, главы СПК, вчерашние чиновники оказались в ситуации необходимости действий на свой страх и риск. Когда их любая бизнес-инициатива вторгалась на территорию, поделенную местными компаниями, за которыми стояли не последние люди в государстве.
Без реальной власти, без активов, с расплывчатой законодательной базой и в условиях активного противодействия конкурирующих структур за спиной – СПК обречены на слабую эффективность. С большими зарплатами и непонятными функциями корпорации будут черной дырой в бюджете страны. И будут ли министерства и ведомства помогать всеми силами в дальнейшем развитии корпораций? Не возникнет ли у СПК новых проблем и препятствий?
Передача СПК в ведение акиматов, безусловно, шаг интересный. Несомненный плюс в том, что акиматы и корпорации будут объединены единством цели и замысла – которого они почему-то не могли достичь три года. Но есть ли акимы без дела, чтобы курировать вопросы развития местного бизнеса? Настолько ли безупречна и высока эффективность работы самих акиматов, чтобы быть административным локомотивом для социально-предпринимательских корпораций?
Доктрина-стратегия-тактика-операции-меры-задачи-алгоритм
Любая доктрина делится на стратегические направления. Стратегические направления, в свою очередь, делятся на тактические цели. Тактические цели достигаются операциями. Операции состоят из мер, которые осуществляются мероприятиями (базовыми задачами). Которые исполнители выполняют в соответствии с заданным алгоритмом.
Эта базовая схема – в разных вариациях, но в целом именно такая – знакома многим. Запомнить ее легко, а придерживаться трудно. Это хорошо удалось военным. Самурайским кланам, которые создавали дзайбацу и бывшему японскому офицеру, а в последствии президенту Республики Корея – Пак Чон Хи, который построил чэболы по схожим канонам. И морским офицерам Британской Империи, которые еще до дзайбацу и чэболов построили самую успешную структуру в истории капитализма – Британскую Ост-Индскую торговую компанию. Ключевые слова – дисциплина, самоотверженность и патриотизм.
Император Японии не рисовал схемы работы своим подданным, президент Пак не разжевывал корейским бизнесменам принципы бизнеса, а британские офицеры выбирали маршруты без радиосвязи с лордами Адмиралтейства. Ни у кого из них не было за спиной лучших мировых бизнес-школ, опыта работы во всемирно известных консалтинговых фирмах. И биржевые сводки на IPhone и Blackberry никто из них не получал.
Президент Назарбаев уже определил доктрину, обрисовал стратегию. Когда же в дело вступят наши экономические менеджеры? Разделить стратегию на тактические цели и конкретные задачи – на вид просто, но требует хорошей теоретической подготовки и опыта работы в крупных частных компаниях.
Поэтому удивительно, что в списках сотрудников СПК тяжело найти выпускников программы «Болашак», которые могли бы свежим взглядом увидеть великолепные возможности. Их разве не берут на работу в СПК? Ведь как раз наших лучших студентов отправляли учиться этим вещам, и они – уверен - прекрасно научились. СПК – не только отличная школа практического экономического менеджмента, но и то, звено, на котором можно начать что-то менять, что-то улучшать. Почему-то уверен, что если отдать в руки «болашаковцу» хотя бы одно направление в любом из СПК – он или она смогут справиться с задачей не хуже чем испытанные ветераны.
Кто виноват, что делать?
Изучение опыта аналогов социально-предпринимательских корпораций позволяет вывести ряд правил.
Мое частное мнение - СПК в первые пять лет своей работы не должны давать никакой прибыли. Доходы – да, доходы быть обязаны, чтобы их реинвестировать в работу корпорации. Но СПК попросту не может получать прибыль, потому что это не является главной задачей.
Главная задача СПК – подготовка всех условий для бизнеса, поддержка региональных предприятий и создание рабочих мест. Через создание рабочих мест - формирование в регионах покупательской способности населения. Не у мифического среднего класса, а у всех жителей Казахстана.
А доходы корпорации всегда будет куда вложить. Инфраструктура – трубы, кабели, провода, дороги. Благотворительность среди многодетных семей, пенсионеров, создание и поддержка детских домов, домов старости, домов инвалидов – их вовлечение в производственный процесс. Стипендии отличникам школы и ВУЗа. Чтобы люди в регионах знали и на себе чувствовали заботу государства. Вложение б0льшей части доходов СПК в население региона формирует именно тот самый патриотизм, над формированием которого госорганы бьются не один год. Это создаст так называемый региональный социум – т.е. жители региона будут сфокусированы на своих местных вопросах.
Но это если будут доходы. А пока СПК – связанный по рукам и ногам институт развития, в котором слишком мало дисциплины, самоотвержения и патриотизма. И не только в СПК.
Крах идеи СПК в Казахстане явится логическим продолжением малоэффективной программы поддержки аула, бумажной концепции индустриально-инновационного развития, которая так и не увидела воплощения. Неэффективность социально-предпринимательских корпораций закапывает стратегию вхождения в 50 конкурентоспособных стран и кластерное развитие республики. Боюсь предположить, но, похоже, в эту же яму ляжет форсированное индустриальное развитие. Стратегии меняются, а исполнители остаются.
Миллиардные убытки государства остаются безнаказанными. А менеджеры, ответственные за нереализованные проекты, только получают повышение. Назарбаев простит, а вот Сорос не пожалеет.
Главное, чтобы менеджеры СПК осознали свое предназначение – помогать гражданам, строить свое государство с небольших бизнес кирпичиков в регионах. Никто не ждет от них прибыльности «КазМунайГаза» или «Казахтелекома», тем более мы знаем, как она формируется. Государство должно быть, в первую очередь, социальным, чтобы мы, граждане РК, не были вторым сортом на своей земле, не были населением, существующим для нужд чиновничества и госорганов, которые и так уже отделились от нас и теряются в заоблачной выси. И у СПК есть прекрасный шанс доказать социальность нашей республики.
И не надо поступать как менеджеры одной государственной компании – они заставили рекордный урожай-2009 гнить под открытым небом, чтобы проучить непокорных фермеров, как это было перед миллионными жертвами голода в Бенгалии в период господства британских факторий.
Государственный бизнес без социальной нагрузки очень быстро может потерять человеческое лицо.